Рука об руку - Страница 4

— Думаешь, с дедом ты быстрее найдешь общий язык? — насмешливо спросил он, садясь в кресло. — Как бы не так! Не знаю, как оно было раньше, но теперь он во всем слушается своего сынка, шагу без него ступить не может!

Перед глазами Теи невольно возник образ могучего Пауля Флойда, и она передернулась. Воображение живо вернуло ее в тот день, когда они виделись с этим человеком в первый и единственный раз.

Он произвел на нее неизгладимое впечатление. Еще бы! Подобных людей запоминаешь надолго.

По спине Теи пробежал неприятный холодок.

Они познакомились три месяца назад в день похорон Кристофера. По завершении погребального обряда родственники покойного, а также его друзья — толпа актеров из «Лирик Плейерз» — расселись по машинам и разъехались.

Пауль остался стоять у могилы. Тея запомнила его в мельчайших подробностях. Запечатлелся в памяти и произошедший между ними чуть погодя весьма неприятный разговор.

Тея предполагала, что, спрятавшись за ветвистыми кладбищенскими деревьями на некотором расстоянии от могилы Кристофера, она не будет замечена окружающими. Когда же Пауль повернул голову и посмотрел прямо на нее, ей сразу стала ясна собственная нелепая ошибка.

И, кстати, сразу бросилось в глаза сходство Пауля с умершим братом: та же смуглая кожа, те же темные волосы, брови, ресницы, серый цвет глаз. Однако черты лица, имея определенное сходство, были у каждого все же ярко индивидуальны. Лицо Кристофера, например, отличалось некоторой непропорциональностью, но в этом и заключалось его обаяние, подкрепленное к тому же добродушием и неизменным дружелюбием.

Пауль был гораздо красивее, но его глаза мерцали холодным неприветливым светом, а чувственные, как у фотомодели, губы он имел привычку плотно сжимать.

Что поражало в нем значительно сильнее, нежели бесстрастный взгляд и броские черты, так это его мощная, прямо-таки исполинская фигура.

И вот тогда, на кладбище, он вопросительно приподнял широкую ровную бровь, безмолвно требуя от Теи объяснений.

Она вздрогнула, сознавая, что пялится на него, как на восьмое чудо света. И, слегка покраснев, вышла из своего убежища.

— Простите, что помешала вам, — пробормотала она, ощущая себя правонарушительницей, незаконно вторгшейся на чужую территорию. — Наверное, вы удивились, заметив меня в деревьях?

— Ничуть, — отрезал Пауль.

— Я... — хотела было представиться она.

Но он бесцеремонно перебил ее:

— Мне известно, кто вы такая.

В его темно-серых завораживающих глазах тлело необъяснимо враждебное презрение.

Tee сделалось не по себе.

— Как дети? — спросила она, старательно пытаясь казаться невозмутимой.

За прошедшие несколько дней, минувших со дня смерти Кристофера, ей так и не удалось увидеться ни с четырнадцатилетним Патриком, ни с маленькой Анжелой. Она вновь и вновь приезжала в дом к Флойду и представлялась другом семьи. Слуги вежливо ее выслушивали и постоянно отвечали, что хозяев нет.

Она понимала, что родне Кристофера, занятой подготовкой к похоронам, не до нее, и покорно ждала дня погребения, надеясь, что тогда-то точно изыщет возможность побеседовать с детьми, а если повезет, то и с отцом или же с братом Кристофера.

— Дети? — с затаенной ненавистью в голосе произнес Пауль. — А вы сами не догадываетесь? Они только что потеряли отца.

Тея почувствовала себя полной дурочкой.

— Ох да, простите, — растерянно пролепетала она. — Я действительно задала глупый вопрос.

— Да уж! — подтвердил Пауль жестко.

Тея моргнула. В его голосе прозвучало столько презрения и пренебрежения, что она пришла в полное замешательство. Ей было непонятно, почему он относится к ней с такой злобой.

— Можно мне хотя бы навестить Патрика и Анжелу? — собравшись с духом, спросила она.

— Нет. — Пауль был неумолим.

Наивно решив, что, принимая ее за врага, он просто-напросто ошибается, она попыталась объяснить, что дети Кристофера видят в ней друга...

— Друзей и родственников хозяева сами приглашают в свой дом, — грубо оборвал он ее на полуслове и повернулся, чтобы уйти.

Выходит, эти высокомерные Флойды вообще не желают видеть меня, мелькнуло в ее голове. Но почему? Что плохого я им сделала?

Ошеломленная и оскорбленная до глубины души, она в тот скорбный день еще долго стояла у ворот кладбища и не могла уйти даже после того, как шум мотора «шевроле» цвета мокрого асфальта стих вдали.

2

По прошествии нескольких минут из трубки донесся тот же голос служанки, и мысли Теи вернулись из прошлого в настоящее.

— Сожалею, но Арнольд Флойд отдыхает. Может, вы побеседуете с его сыном?

Тея удивилась: ее даже не попросили представиться. Подобные Паулю люди — промышленники столь высокого полета, как он, — обычно не общаются по телефону неизвестно с кем.

— Хорошо, я поговорю с ним, — ответила она.

Спустя несколько секунд до нее донеслось:

— Я вас слушаю.

Ее обнаженные до локтя руки покрылись гусиной кожей, к лицу прилила кровь.

— Мистер Флойд, здравствуйте! — взволнованно заговорила она. — Думаю, вы меня не помните... Но дети — Патрик и Анжела — они сейчас у меня. Наверное, вы уже заметили, что их нет дома? — Ее сердце билось тревожно и громко, казалось, его стук заглушает сбивчивую речь. — С ними все в порядке. Пожалуйста, не беспокойтесь.

— Мне бы хотелось убедиться в этом, то есть услышать их голоса, — сдержанно заметил Пауль.

Тея, ожидавшая от него совершенно другой реакции, с облегчением вздохнула и протянула Патрику трубку, многозначительно кивнув на нее.